Расширение поля философской проблематики в
постпозитивистской философии науки. Концепции К. Поппера, И. Лакатоса, Т. Куна,
М.Полани.
Идея закономерной связи
явлений, возможность точных научных предсказаний, которая господствовала в
астрономии, механике и физике, оказала огромное влияние на родоначальника
социологии и основоположника классического позитивизма Огюста Конта. Сравнивая многочисленные утопические проекты создания
идеального общества с точными предсказаниями физики, он пришел к заключению,
что необходимо и в общественных науках отказаться от утопий и начать изучение
конкретных фактов социальной жизни, тщательно их описывать, систематизировать и
обобщать. Таким путем он надеялся создать социологию, как своеобразную
социальную физику. Что касается философии науки, то Конт утверждал, что наука
не нуждается в какой-либо либо философии или метафизике, стоящей над
конкретными науками и навязывающую им свои предвзятые принципы. Он считал, что
традиционные проблемы метафизики являются принципиально неразрешимыми и не
приносят никакой пользы науке. Поэтому задачей
позитивной философии он считал описание, систематизацию и классификацию
конкретных результатов и выводов научного познания. По его мнению, наука не
обязана задавать вопрос, почему возникает то или иное явление, а должна
ограничиваться только описанием того, как оно происходит. Такой отказ от
исследования конечных причин и сущностей явлений в дальнейшем стал одним из важнейших постулатов позитивизма.
Известный английский экономист и
философ Джон Стюарт Милль в своей
книге «Система логики» продолжил традицию эмпирического обоснования науки с
помощью индуктивной логики. Для этого он систематизировал и усовершенствовал
каноны, или правила, индукции, разработанные еще Ф. Бэконом. Но с их помощью
можно было устанавливать лишь простейшие причинные законы, выражающие связи
между непосредственно наблюдаемыми явлениями. Сознавая, что обращения к опыту
недостаточно для оправдания индукции, Милль ввел априорный принцип единообразия
природы и тем самым отошел от эмпиризма.
Другой английский философ Герберт Спенсер ввел в позитивистскую
философию идею эволюционного прогресса,
согласно которому в ходе развития научного знания происходит постепенная
интеграция конкретных, частных знаний в рамках философии. Такие исходные или
первичные философские положения, как неуничтожимость материи, непрерывность
движения и особенно закон постоянства силы, по мнению Спенсера, должны стать
важнейшими принципами при систематизации и объяснении эмпирических фактов.
К
концу XIX —
началу XX
вв.
внимание ученых было приковано к тем великим открытиям в физике и химии,
которые вызвали революцию в естествознании на рубеже веков. Открытие
естественной радиоактивности, дискретный характер излучения и поглощения
энергии, открытие сложного строения атомов, которые до этого считались
последними и неделимыми частицами материи — все они в корне изменили
представления ученых о научной картине мира, созданного классической физикой.
На смену ей пришла новая картина мира,
опиравшаяся на квантовую механику и теорию относительности. Радикальное
изменение прежних представлений о материи, энергии, пространстве и времени
породило среди некоторой части ученых сомнение в объективном содержании понятий
и законов науки. Раз наши понятия и принципы изменяются, значит, в них не
содержится ничего достоверно истинного, заявляли сторонники релятивизма. В этих
условиях на первый план выдвигается проблема
относительности научных знаний, взаимоотношения между относительной и
абсолютной истиной.
Эта же проблема возникает при оценке
специальной и общей теории относительности А.
Эйнштейна.
Вероятностно-статистический
характер законов квантовой механики и принцип
неопределенности В. Гейзенберга
поставили перед философией науки проблему взаимосвязи между детерминистическими законами классической механики и
вероятностно-статистическими законами квантовой физики. Широкие дискуссии,
развернувшиеся
вокруг обсуждения этих вопросов, способствовали не только пересмотру и уточнению научных представлений о картине мира новой физики, но и дополнили, расширили и
даже в корне изменили прежние философские взгляды по принципиальным теоретико-познавательным
вопросам науки.
В 30-е гг. XX века в философии науки вновь возрождается интерес к проблемам, поставленным позитивистами XIX
века. Для их решения стали привлекаться новые
методы и средства исследования, заимствованные
в частности, из созданной к тому времени символической,
логики. Представители Венского кружка и
Берлинской группы
эмпирической философии, которых впоследствии стали называть неопозитивистами, главной целью
философии науки провозгласили логический
анализ языка науки и создание унифицированного
научного языка, подобного языку теоретической физики. На этом основании неопозитивистов стали называть
также логическими позитивистами.
Неопозитивисты,
считавшие подлинным только эмпирическое знание,
предприняли также попытку свести теоретические понятия и суждения к утверждениям наблюдения. С аналогичной целью
они стремились построить чистый, нейтральный язык наблюдения, хотя любое утверждение о наблюдаемых фактах и явлениях
нагружено теоретическим смыслом. Разработав
сложный концептуальный аппарат,
неопозитивисты не смогли, тем не менее, исключить теоретические
термины из языка науки. С помощью критерия
верификации они пытались также объявить
лишенными смысла философские утверждения,
ибо их нельзя проверить эмпирически. Но в таком случае пришлось бы признать псевдоутверждениями и
теоремы чистой математики и даже
исходные принципы естественнонаучных теорий.
Важно
также обратить особое внимание на то, что неопозитивистская философия науки
ориентировалась всецело на вопросы проверки и обоснования готовых результатов
научного познания и совершенно не
рассматривала проблемы развития и поиска нового знания.
Именно неопозитивисты впервые заявили, что задача философии науки заключается в обосновании существующего знания, а не
в анализе процесса его открытия. Поэтому проблемы научного открытия они относили к компетенции психологии
научного творчества. В соответствии
с такой установкой они придерживались гипотетико-дедуктивного
метода исследования науки, согласно которому философия науки не должна заниматься изучением процесса генерирования или изобретения гипотез. Ее задача
заключается в логической разработке
гипотез, т.е. в выведении всех необходимых следствий из них и сравнения их с результатами наблюдений и экспериментов.
Против критерия
верификации выступил Карл Поппер,
который выдвинул другой критерий демаркации, или разграничения, подлинной науки
от псевдонауки, в основе которого лежит возможность
фальсификации, или опровержения, научных гипотез и теорий. Несмотря на справедливую критику им верификации, К. Поппер,
однако, разделял их основной тезис о том, что философия
науки должна заниматься только вопросами
обоснования научного знания.
Такая
концепция философии науки подверглась растущей критике оппонентов и была вынуждена уступить место другим
взглядам и точкам зрения. После ухода со сцены неопозитивистской
концепции философии науки возникло множество
альтернативных направлений, точек
зрения и целых школ, среди которых наибольшим влиянием пользуются сторонники исторического
подхода к исследованию
процесса научного знания: новых идей, гипотез и теорий в науке. Возникают и новые подходы и направления в
исследовании современной философии наук.
Карл
Поппер, который создал для его обоснования
свою концепцию трех миров:
физический мир внешних предметов, мир субъективного сознания и
третий мир, состоящий из продуктов интеллектуальной
деятельности людей: понятий, проблем,
гипотез, теорий и т.п. абстрактных объектов. Хотя этот мир и создан благодаря субъективной деятельности людей,
т.е. вторым миром, но он в
значительной мере является автономным. По мнению Поппера, «посредством этого взаимодействия между нами и третьим миром
происходит рост объективного знания»1.
Концепция
И. Лакатоса
Рассмотрение
научной картины мира в контексте исследовательской
программы предполагает, прежде всего, ясное представление о ней как специфической форме научного знания, в
которой формулируются исходные онтологические понятия и
принципы, на которые опираются соответствующие абстракции конкретных научных
теорий. Отчетливое понимание онтологического
характера научной
картины мира позволяет установить четкое различие между ее основными понятиями и принципами, с одной
стороны, и абстрактными понятиями и законами конкретных теорий, с
другой. Первые — шире по охвату изучаемой
действительности и конкретнее по
содержанию, вторые — уже по объему и беднее, абстрактнее по содержанию. Этим
объясняется тот факт, что научная картина продолжает существовать при замене одних конкретных теорий другими.
Поэтому преемственность знаний в науке выступает в виде сохранения связи между исторически преходящими
и вновь возникающими научными картинами мира.
Сам процесс
формирования отдельной научной картины мира происходит
в результате обобщения и синтеза исходных понятий и законов отдельных ее теорий в ходе исторического
развития конкретной научной дисциплины.
Возникновение более общей картины мира,
например естествознания, предполагает междисциплинарный анализ идей и принципов различных дисциплин, изучающих
природу. Еще более обширный и глубокий анализ приводит к
формированию общей научной картины мира.
Таким образом, научные картины различного уровня общности и
глубины можно рассматривать как результат
осуществления соответствующей исследовательской программы. В общем смысле само развитие науки можно рассматривать как реализацию некоторой исследовательской
программы.
Т. Кун «Структура научных революций». В
ней он подверг обоснованной и убедительной критике
кумулятивистский взгляд на развитие науки, согласно которому оно сводится к непрерывному накоплению все новых и
новых научных истин. При этом предполагается, что поиск таких истин,
открытие новых законов и построение новых научных теорий не оказывает никакого влияния на ранее
установленные законы и теории. На
большом конкретном материале из истории астрономии, механики, физики и химии Кун показывает
ошибочность такого понимания
развития науки и обосновывает необходимость революционных изменений в науке. Он
рассматривает революции в науке как переход от одной парадигмы исследования к
другой, в результате которого происходит пересмотр и переоценка всех прежних
представлений в науке и намечается
новая стратегия исследования. Дискуссии, развернувшиеся вокруг этой книги, способствовали становлению исторического взгляда на развитие науки и
одновременно с этим показали
ограниченность чисто дескриптивного подхода к истории науки. Философия
науки, таким образом, выступает
в качестве мировоззренческого
ориентира для дисциплин,
анализирующих отдельные аспекты
науки, поскольку она исследует природу и структуру научного знания, а также методы и нормы получения
объективно истинного знания о мире.
|